Я зело нервная в последнее время, так что тут околоистеричный поток сознания, да.

Заметила за собой привычку - когда в жизни что-то происходит, либо же просто накапливается негативное, то я перестаю ночевать дома.

Последние пару недель я очень явно чувствую себя эдаким "маленьким человеком". И сама я маленькая, незначительная, и желания у меня такие же. Это не плохо, скорее грустно, ибо человечество вот ДНК расшифровывает и зонды на поверхность кометы успешно сажает, а я мечтаю о том, чтобы иметь возможность снимать квартиру, а не комнату, и чтобы волосы росли быстрее. Да и в целом, имхо, если ты уже несколько месяцев хочешь купить чайник за шестьсот рублей, и не можешь, это тонко намекает, что что-то в твоей жизни не слишком хорошо. Или когда ты заходишь ночью в ванную, а там куски штукатурки размером с кулак всюду валяются, и тебе только и остаётся, что офигевать лицом и тихо радоваться, что прилетело это счастье не тебе на затылок.

В пятницу получила эпичнейшее в своей наглости письмо от шефа, что дескать ололо, компания работает в убыток, такшта хуй вам, а не зарплата, работайте лучше. Посмеялась, послала на вышеупомянутый хуй и поехала с Рос в Петергоф, смотреть на первый иней. Практически полностью пустой парк, заиндевевшие деревья и специально высвеченный дворец прекрасны совершенно - жаль, что летом этого не увидеть. И есть что-то в том, как выглядят в это время года и суток аллеи вдоль Морского канала, только вот словами выразить мне не удаётся.
Добравшись до Петербурга, забежала к Феликсу с твёрдым намерением отдать книгу и одолжить термос - и так и осталась до утра, невзирая на все свои "а мне же голову помыть нужно" и "а мне с утра ещё девочку встречать и вместе на съёмки бежать".
Участие в массовке меня одновременно как веселит всей этой игрой в переодевания, так и ужасает количеством глупых девочек вокруг. Господи, да они же как под копирку все. Господи, почему я им так нравлюсь-то?..
Впрочем, на съёмочной площадке вообще достаточно весело.

- Стоооп! - раздаётся зычный голос режиссёра, и все несколько десятков попадающих в кадр останавливаются. - Пожар в борделе отменяется!
На последних словах он подбегает к нам с девочкой Олей, и начинает активно разъяснять, где и что в нашей жизни и в кадре пошло не так.
- Вы себя видели со стороны? - режиссёр картинно хватается за голову и начинает бегать туда-сюда. С учётом того, что дядька этот ростом под два метро, выглядит сие чрезвычайно забавно - Ой, пожааар! Ой блядь, я ж лифчик там оставила!
Ну а мы-то что - что просили, то и изображаем.

Вернувшись домой, не задерживаясь, вновь убегаю - тороплюсь, точно на поезд опаздываю; всё что угодно, лишь бы не оставаться в этой комнате. Умудряюсь распутать насухую начёс, и залитые лаком волосы по ощущению начинают казаться вспененными. Мерзкое ощущение.
На следующее утро всё-таки прихожу домой, чувствуя, что вот ещё чуть-чуть и организм скажет "да мне плевать, я вчера полтора часа на улице мёрз, так что теперь хочу болеть". Торжественно ему обещаю, что всё, мы в домике, и теперь будем отдыхать до завтрашнего дня, наконец-то нормально поспим, поедим и смоем чёртов лак с волос.
А вечером мне звонит Мэмит с радостным "Хеллика-Хеллика, а я в Питер приехал, пошли к Ситоиду, у него там ещё два клёвых человечка сидят". Ну и разумеется мы идём. И я искренне удивляюсь тому, что как стоит мне только переступить порог, как с радостным воплем меня бежит обнимать какая-то низенькая худенькая девочка. В этот момент я себя чувствую двухметровым амбалом, который сначала смотрит сверху вниз на незнакомую макушку, а потом неуверенно так тянет "эээ, подожди, дай я запотевшие очки хоть протру, ибо тебя не узнаю что-то".
Уже через пару часов девочка полным восторга голосом заявляет "какая ты потрясающая, Хеллика, ну какая же ты отличная", блядь, да что же они во мне все нашли-то а я даже внезапно отхожу от привычного "да вы мне заливаете" и только скромно опускаю глазки, мимимикаю и благодарю. А ещё остаюсь ночевать, разумеется - хотя у меня собеседование на следующий день.
Когда утром я всё же добираюсь до дома и падаю спать, организм заявляет, что он таки хочет болеть и имел бы все мои планы. Заявляет он мне это такой ломотой во всём теле, что хочется скорее сдохнуть, нежели уснуть, и это слишком сильный аргумент, чтобы противиться.
Подводя итог - не знаю, на самом деле, хороша ли подобная защитная реакция моей психики, или бороться нужно ещё и с этим.

Глобально в моей жизни всё превосходно, как и всегда. Локально же я вновь безработная, всё-таки заболевшая, с размотанными до состояния тлеющего бикфордова шнура нервами, и кажется пролетающая с Блинкомом, ибо денег на билет нет от слова "совсем", что обидно очень даже.
Зато теперь, на четвёртый-то день, заночую дома.